Наука, философия, религия

Астрономия занимается столь общими вопросами устройства и развития мира. что неизбежно пересекается тут с другими областями деятельности человеческого духа и интеллекта — с философией и религией. Однако было бы неверно трактовать эти отношения только в одном смысле — кто прав, описывая те или иные стороны мира, в котором живет человек. Дело ведь не столько в описании, сколько в позиции, с которой оно производится.

Возьмем, например, научную и библейскую картину рождения современного мира. В этом блоге вы прочтете о Большом взрыве, о расширении Вселенной, о процессах, которые имели место около 15 млрд. лет тому назад и после длительного развития привели к возникновению современного мира. Согласно библейской космогонии, мир создан в течении шести дней. Налицо формальное противоречие, если буквально понимать библейские тексты. Но ведь Библия — книга символическая, она практически не занимается техническими подробностями развития мира, оставляя это как раз науке. Главное ее содержание — духовный мир человека, а для него важны именно наличие Творца и сам акт творения — это как раз то, чем не занимается наука, исходящая из данности этого мира и поисков закономерностей в нем — чем бы они ни были обусловлены. Да и было бы странно, если бы вместо книги Бытия древние люди получили учебник космологии. Во-первых, они бы в нем ничего не поняли (как, кстати, и большинство современных людей). А во-вторых, они были бы лишены наслаждения самим во всем разобраться — ведь разум для чего-то им был дарован.

Подход к библейским текстам с формально научной точки зрения, как и поверка научных истин буквальными положениями Библии одинаково бесплодны — многочисленные недоразумения между наукой и религией обусловлены в основном именно таким узким взглядом. Впрочем, взаимная независимость веры и научного знания много раз продемонстрирована историей самой науки. Среди ученых, внесших самый значительный вклад в науку, было много искренно верующих людей — великий Исаак Ньютон, к концу жизни занимавшийся исключительно богословием; Блез Паскаль, только в юности занимавшийся (и весьма успешно!) физикой, а большую часть своей недолгой жизни посвятивший сочинению под названием "Апология христианской религии"; наконец, Чарльз Дарвин, на учение которого много раз опирались атеисты в борьбе с религией, — был церковным старостой. С другой стороны, и убежденные атеисты внесли в науку свою лепту: вспомним дерзкий ответ Лапласа на вопрос Наполеона о месте Бога в его системе мира: "Государь, это гипотеза мне не понадобилась".

Можно было бы вспомнить грубые попытки "всеобъемлющего" диалектического материализма вторгнуться в область естественных наук, в область астрономии в особенности. Ничего путного отрицание "с высших позиций" идей Альберта Эйнштейна, Жоржа Леметра и других основоположников современной астрономии не принесло. Впрочем, коммунистическая доктрина — это скорее идеология, чем философия. Среди настоящих философов было немало людей, профессионально и небезуспешно занимавшихся естественными науками, — например, Иммануил Кант.

В сущности, наука — это искусство делать правильные выводы. Наука утверждает, что, если верно некоторое положение, то путем логических операций мы можем вывести из него верные следствия. Само это первое положение либо выводится таким же образом из некоторых других, более общих, либо (ведь этот процесс нельзя длить до бесконечности), просто объявляется верным (постулируется), поскольку мы не знаем каких-либо его нарушений. В будущем они могут объявиться, и теорию придется пересматривать. Таков ход развития научных знаний.

Философию же и религию интересуют в первую очередь эти самые "первые основания", и они решают (или пытаются решить) эти задачи своими способами. Почвы для конфликта практически нет.

Валентин Цветков "Космос. Полная энциклопедия"